почитайте, это очень интересно.
сколько настоящих Героев было..
сколько их ещё, надеюсь, будет. Подлинная история всеволожской разведчицы
С Ольгой Ипполитовной Смирновой мы встречались неоднократно. Чувствовалось, что этой необыкновенной пожилой женщине хотелось выговориться. Судьба ее и на самом деле сложилась не просто.
Я постараюсь передать этот рассказ так, как я его услышал из уст самой девяностолетней петербурженки.
В соседнем доме маленькой Оли проживала молодая женщина — немка по национальности. Она же была учительницей немецкого языка в школе, где училась Оля. Девочка была частой гостьей в доме учительницы, подолгу задерживалась после уроков в школе. Видя явные наклонности Оли к изучению чужого языка и культуры, ее любознательность и доброжелательный характер, опытный педагог легко передавала школьнице свои знания. К окончанию школы Оля говорила и писала по-немецки почти как этническая немка.
В июне 1941 года девушке исполнилась семнадцать лет. После объявления войны
Ольга добровольцем записалась в отдельный истребительный батальон НКВД, в котором прослужила медицинской сестрой до конца 1941 года. Батальон НКВД принимал самое активное участие в ожесточенных боях на знаменитой Невской Дубровке. Во время одного из воздушных налетов фашистской авиации Оля была тяжело ранена и в течение нескольких месяцев находилась на излечении в госпитале.
В стенах госпиталя она и познакомилась с сотрудником Управления НКВД по Ленинграду Алексеем Петровичем Гвоздаревым. В то непростое для страны время капитан Гвоздарев занимался подбором и подготовкой юношей и девушек в диверсионно-разведывательные группы с целью дальнейшей заброски в тыл к противнику. Безусловно, ставка делалась на физически развитых молодых людей, желательно, владеющих немецким языком.
Ольгу готовили индивидуально. Она получила задание собрать дополнительную информацию о частях, находящихся в ближайшем тылу.
Согласно легенде, отработанной ленинградскими чекистами, молодая «актриса» одного из районных клубов Ленинграда бежала из блокадного города в поисках работы и более-менее «сытой жизни» на оккупированных территориях. У нее в кармане полушубка лежал пропагандистский листок, который являлся пропуском для тех, кто хотел добровольно перейти на сторону врага. Листовки в обилии разбрасывались с самолетов противника. У разведчицы имелись, конечно, самые что ни на есть «подлинные» документы на вымышленную фамилию и имя.
Линию фронта Оля переходила в середине февраля по льду Невы и в течение первого дня благополучно прошла несколько постов. Но уже на второй день девушку злобно допрашивал следователь гестапо. Ее держали в отдельной камере и избивали ежедневно в течение двух месяцев. Сегодня только Бог знает, какие изуверские пытки, мучения перенесла юная комсомолка. Но девушка не назвала своего настоящего имени, не выдала истинной цели «визита» к оккупантам. Она до конца придерживалась в своих показаниях легенды, разработанной чекистами. Не получив доказательств, измученную, но не сломленную духом молодую разведчицу гестаповцы отправили на военные заводы в Германию.
Весной 1942 года Оля попадает в немецкий пересылочный лагерь Тильзита. Там она предпринимает первую попытку побега, которая закончилась неудачей. А в сопроводительных документах фашистской канцелярии девушка получает клеймо закоренелого врага Рейха, «склонного к побегу».
В конце 1944 года Ольгу в составе группы узниц Равенсбрюка направили в Берлин для работы на секретном заводе. Там, благодаря своему уникальному природному обаянию, она познакомилась со здравомыслящим немцем — майором вермахта Клаусом. Убедившись в его скрытых симпатиях к России, подпольщица рискнула пойти на вербовочную акцию. Улучив момент, она доверительно сообщила, что состоит в группе подпольщиков — антифашистов, которые готовят восстание в лагере. Разведчица убедила майора, что война Третьего рейха проиграна и дальнейшее сопротивление бессмысленно.
Во время одной из встреч Клаус доложил девушке, что его отправляют на Восточный фронт — в район окруженного Ленинграда. В ответ Ольга предложила майору не рисковать жизнью, а при первой возможности сдаться в плен. Разведчица вручила ему ценную оперативную информацию и медное кольцо со своими инициалами. Информация предназначалась для сотрудника НКВД Гвоздарёва, а кольцо она просила передать своему отцу Ипполиту Артамоновичу. «Ты скажи папе, что со мной все в порядке, и я обязательно вернусь», — прошептала Ольга на прощанье.
Клаус действительно при первой возможности перешел на сторону советских войск, был тщательно допрошен сотрудниками Смерша и привлечен к сотрудничеству. Он добросовестно работал переводчиком, а после окончания войны вернулся в Восточную Германию, где принял активное участие в строительстве нового государства — ГДР.
Информация, переданная Ольгой, попала в Управление НКВД по Ленинграду и Ленинградской области. Чекисты разыскали отца Оли Ипполита Артамоновича, вручили ему кольцо и сообщили главное: Ольга жива. Так кольцо из Равенсбрюка попало в Ленинград, а в семье Смирновых появились не только надежда, но и драгоценная реликвия, символизирующая несгибаемый характер дочери.
А Ольгу, как активную антифашистку, перевели в тюрьму, расположенную на Александрплац в Берлине, где содержали наиболее опасных противников фашистского режима. Технологии мастеров из гестапо по «вышибанию» показаний в тюрьме, куда попала Ольга, были доведены до совершенства. В этом каменном мешке человека «ломали», превращали в живой бифштекс, а затем, используя металлическую петлю, лишали жизни. Слабеющей рукой, замученная садистами из гестапо, но несломленная советская девушка кусочком штукатурки нацарапала на стене камеры: «Умираю, но не сдаюсь! Ольга Смирнова из Ленинграда». В это трудно поверить, но в апреле 1945 года одноклассник Ольги, молодой сержант, ворвавшись в составе своего штурмового подразделения в здание тюрьмы, прочитал надпись, оставленную его школьным товарищем. Он же, вернувшись в Ленинград, сообщил друзьям, что Оля Смирнова героически погибла в фашистском застенке. Так друзья и близкие Олю «похоронили». Вероятно, история молодой советской патриотки действительно могла бы прерваться именно в этом мрачном заведении смерти, но помог случай. Во время одного из налетов англо-американской авиации тюрьма, где содержали Ольгу, была сильно разрушена. Под покровом темноты, ввиду временного отсутствия охраны, Ольга выскользнула на улицу Берлина. Беглянка не смогла далеко уйти. Ее задержал патруль, и после очередных пыток ее направили в нацистский женский лагерь Равенсбрюк, располагавшийся в 90 километрах к северу от Берлина.
Весной 1945 года руководителями СС было принято решение о ликвидации заключенных в лагерях смерти. Колонну изможденных женщин Равенсбрюка направили на уничтожение. Во время марша район, где проходила колонна узников, подвергся налету авиации союзников. Часть охраны была перебита, и это дало шанс десятку женщин вновь обрести свободу — пусть даже на час! Многократно рискуя жизнью, под видом беженки, утратившей во время пожара документы, разведчица продвигалась на Восток — навстречу наступавшему валу Советской Армии.
В итоге линию фронта Ольга перешла в составе… отделения солдат вермахта, предварительно склонив их утратившего всяческую браваду командира к сдаче в плен русским — головному дозору советской танковой бригады. Именно в составе этого подразделения Ольга закончила войну в качестве переводчика. И до 1947 года находилась в Германии, работая в составе группы советских войск.
Во время боев за Берлин была снова дважды ранена. Вернувшись на Родину, разведчица активно включилась в мирную жизнь, ведь ей тогда исполнилось — всего-навсего! — 24 года.
В конце пятидесятых, 20 декабря во время традиционной встречи ветеранов НКВД Оля встретила седого подтянутого офицера. Она узнала его сразу: это был Алексей Петрович Гвоздарёв. В тот вечер они проговорили допоздна. Рассказывала главным образом Ольга, а много испытавший мужчина, не скрывая скупые слезы, только слушал и чуть кивал, вновь и вновь сопереживая ее удивительной и страшной судьбе. Расставаясь, Гвоздарёв признался: он считал Ольгу погибшей дважды — после того, как ее группа не вернулась с задания, а второй раз уже после окончания войны, когда он узнал историю о медном кольце и секретной информации, переданной из лагеря смерти юной антифашистской.
Позднее Ольга Ипполитовна вела переписку с женами Юлиса Фучика, Эрнста Тельмана, Гельмута Коля. Как бывшая узница Равенсбрюка многократно выезжала в Германию на встречи, посвященные памяти жертв фашизма. Последний раз мы виделись с Ольгой Ипполитовной летом 2014 года, на юбилее ее сына и моего друга Андрея Смирнова, бывшего сотрудника и ветерана группы нелегального спецназа КГБ СССР. Заслуженная бабушка торжественно сидела во главе стола в окружении детей, внуков, правнуков. Ровно через месяц, когда ей исполнился 91 год, нашей всеобщей любимицы не стало…
Похоронили Ольгу Ипполитовну за деревней Колтуши, среди звенящих берез на высоком холме. Сейчас — это удивительно тихое место, крохотная часть русской земли, которую так любила, которую с такой отвагой, страстью и самоотверженностью защищала от лютого врага совсем еще девочка, юная ленинградка, комсомолка и патриотка Оля.
Родина высоко оценила заслуги своей верной дочери. Ольга Ипполитовна была награждена двумя орденами Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За оборону Ленинграда».
Прощаясь с Ольгой Ипполитовной под перезвон ее любимых берез, мы склонили головы перед светлым образом матери, великой гражданки, заступницы России!
Рац Сергей Васильевич. Разведчица Оля. Незримый фронт Отечества.